Ворочалась. Всю ночь не могла нормально сомкнуть глаз, снова всплывал тот момент. Машина. Фары, дальше пропасть. Я не знаю, как все так случилось. Резко открываю глаза, держусь за живот, понимаю, что все кончено. Этого уже давно нет. Включается свет, вбегает Эрин, сестра носиться со мной как с ребенком. Ненавижу ее за это, хотя и благодарна. Смотрю на нее, просто молчу. Я сломана, расклеена, я потеряна, но должна собраться. Сжимаю в руках футболку, и просто ложусь. Отворачиваюсь и говорю, что все в порядке. Вновь закрываю глаза и проваливаюсь в сон.
Утром я проснулась от дикого треска будильника. Последние недели они резали слух. Все же терапия не помогает. Кошмары снятся, а осознание того, что сегодня первый день после отсутствия длиною в год, я понимаю, что я не готова. Прошло около получаса, и когда Эрин вошла, она начала говорить что я опоздаю. Так нельзя, это не правильно. Чувствую себя школьницей, которой хочется спрятаться от надоедливой мамочки гусыни. - Оставь меня. Я встаю, иду умываться, после собираюсь. Надевая кофту, я случайно смотрю на живот. Боже, что же со мной. Его больше нет. Прекрати вести себя так. Нет. Нет. Нет. Резко закрываю шкаф, и отворачиваюсь. Не могу смотреть на себя, жалкое подобие человека. Берусь за голову и пытаюсь успокоиться, беру пузырек с успокоительным и беру две таблетки. Ненавижу. Я должна собраться, иначе это буду не я. Все в прошлом. Это фильм, киноленту, которой я просто сожгла.  Выдох. Вдох. Взяв сумку, направилась к выходу. По пути заскочила на кухню, прихватила стакан кофе. - Я готова надзиратель. Забирайте. Я вышла на улицу и села в машину. Сестра как всегда прочла мне лекцию о том, что делать, когда мне плохо. Мой первый день на работе, после года отсутствия. Что я чувствую? Ничего. Я чувствовала себя неизвестной, даже для самой себя личностью. Взяв сумку, я направилась к выходу. Сестра уже пару раз просигналила. До работы надо было заехать на сеанс психолога. Она уже месяц пытается выведать у меня мои переживания по поводу случившегося. Я лишь молчу и говорю, о ее кактусе и думаю о том, как бы побыстрее пролетело время. Хочу кричать, снова, в тишине, просто стоять и кричать. Во время сеанса пару раз забываюсь и начинаю говорить о нем. Всегда выходит как-то не правдоподобно, будто я всего лишь зритель этого спектакля, спектакля неудавшегося актерского таланта. Ненавижу. Так сильно ненавижу, что вместо того, что бы проклинать вспоминаю прогулки под дождем. Грубые касания и страстные признания. Слов почти нет, одни эмоции, до боли знакомые касания, хочется кричать, я просто мазохистка. Издеваюсь над собой. Глаза. Забыть эти глаза, горевшие злостью и пламенем ненависти, и все равно вспоминаю его. Я знаю, что скажу, что сделаю, но уверена, что буду готова ко всему. К любому его сказанному слову, к любому жесту, к любой фразе, до боли режущей мой слух каждое утро.
После сеанса я перекусила в кафе и направилась на работу. Пришло время вспоминать, что такое не спать всю ночь, не думать о себе, а жить. В моем понятие жизни многое поменялось, но я готова принять новые правила игры. Остановившись возле черного входа у клуба, я, преодолев себя, сделал шаг. Главный шаг на пути к своему страху. Он знает этот клуб. Каждый шаг по коридору, отдавался воспоминаниями, каждая стена в этом здание пропитана его образом, каждая дверь хранит его присутствие. Я готова была развернуться и уйти, но на пути попалась Кристи. Она меня обняла и потащила в раздевалку. На мгновение я даже забыла, что хотела бежать. Целый час разговоров о том, что произошло в клубе, пока меня не было. Надев форму, и не много намочив волосы, чтобы не электризовались, мы вышли в зал. Бармены готовились к смене, охранники расставляли столы, девушки танцовщицы то и дело строили глазки всем живым. Перед открытием последний инструктаж на ближайшую ночь. Я положила блокнот с ручкой в карман, и, подхватив поднос, уложила на него все необходимое. Уже час спустя я окунулась в давно забытое, но такое родное ремесло. Летая от столиков к стойкам, я просто не замечала прохожих. Пока не наткнулась на него. Он стоял спиной, но я знала его. Знала со всех сторон. Я прошла мимо, и не придала значение. Хотя так хотелось увидеть его лицо, когда я воскресну перед ним. Не появлюсь, не пройду, а воскресну. Я спросила у Лекси, кто обслуживает его столик. Все те же знакомые лица. Похоже, за год здесь мало что изменилось. Поправив футболку, и улыбнувшись, я взяла нужный поднос, и направилась к столику. Чем ближе к нему, тем сильнее колотилось сердце. Кадр, машина, кадр, руки обхватили шею, кадр, удар. - Ночи ребятки. Ваш заказ. Что-нибудь еще закажите, или предложить что-нибудь? Я не сразу уделила ему внимание, хотя я чувствовала удивление, читающееся в глазах его друзей. Они как-то очень резко замолчали. Но я собрала пустые стаканы на поднос и встретилась с ним взглядом. Знаете это ощущение, когда ты оказываешься в ледяной воде, тысячу охладевших игл окутывают твое тело, и ты на время перестаешь владеть своим телом, а после конец… Но, быстро придя в себя, я все же улыбнулась. - Люк. Отлично выглядишь. Я сказала это, и, взяв поднос, направилась к стойке. Под ногами я уже не чувствовала ни чего кроме ваты, по которой я шла.